Восход солнца - Страница 11

Он услышал, как Кисточка тяжело поднялась с земли и, покряхтывая, проскрипела:

— Если убийца Уголька искал неприятностей, он своего добился. Я вам так скажу — этот кот сунул нос в осиное гнездо, когда поднял лапу на одного из наших воинов!

«И рано или поздно он будет больно укушен...»

Впрочем, Воробью сейчас не хотелось думать о судье убийцы.

Принюхавшись, он уловил запах проходившего мимо Львиносвета, однако брат даже не остановился, чтобы перекинуться с ним парой слов.

— Эй! — окликнул его Воробей. — Идешь искать Сола?

— Да, — коротко бросил брат.

Воробью мучительно хотелось с ним поговорить как раньше: начистоту, без всяких недомолвок. Но с той страшной ночи, когда они узнали тайну Белки, это стало невозможным.

Неловкое молчание было прервано появлением Остролистой.

— Ты не рассказывала нам, что видела Сола, — холодно заметил Воробей.

Он был слеп, но ясно представил, как сестра пренебрежительно дернула плечом.

— Я не придала этому значения!

— Все равно, — печально вздохнул Львиносвет. — Ты должна была сказать. Ты же знала, что Сол должен помочь нам исполнить пророчество.

— Какое пророчество? — зло фыркнула Остролистая. — Нас это больше не касается — и никогда не касалось!

— Но когда ты встретила Сола, ты этого еще не знала!

Воробей поморщился, слушая их перебранку. Какой смысл спорить о пустяках, когда сейчас важнее всего один-единственный вопрос: верят ли они в то, что Уголька убил Сол?

«Хорошо, что я не иду с ними. Не желаю всю дорогу выслушивать препирательства!»

Голос Листвички прервал его невеселые мысли.

— Воробей, вот ты где! Помоги мне собрать травы для патрульных.

— Иду.

Он встал и направился прочь, оставив Львиносвета и Остролистую продолжать свою глупую перепалку. Протиснувшись сквозь ежевичный полог, Воробей почувствовал резкий запах трав путников.

— Я уже достала все необходимое, осталось только по кучкам разложить, — сказала Листвичка.

Воробей был рад возможности отвлечься, но работа не заняла много времени, поэтому вскоре он снова вышел на поляну со свертком трав для Ежевики.

К этому времени коты немного успокоились и начали разбредаться по своим палаткам.

Сильный аромат трав заглушал все остальные запахи, поэтому Воробей не сразу нашел Ежевику, сидевшего вместе с Белкой возле кучи с добычей.

- Мне так жаль, что тебя не будет с нами, — услышал он негромкий голос кота, которого еще совсем недавно считал своим отцом. — С тем давним походом у нас обоих связано столько воспоминаний!

В голосе Ежевики слышалась какая-то скрытая тоска, словно он грустил об ушедших счастливых днях и сожалел о чем-то невозвратном.

— Мне бы тоже очень хотелось пойти, — еле слышно вздохнула Белка. — Но я еще не готова к долгому путешествию. Если бы не эта рана...

— Ни о чем не тревожься, — ласково перебил ее Ежевика. — И не думай о Соле. Ты же знаешь, что я всегда буду с тобой и сумею тебя защитить.

— Я знаю, — вздохнула Белка.

Воробей насторожил уши. Можно подумать, Белка когда-нибудь нуждалась в защите! Да раньше она бы уши оторвала тому, кто посмел такое предположить...

Но теперь в ее голосе не было и следа былой уверенности. От Белки исходили волны такой мучительной вины и безысходного отчаяния, что Воробью на миг стало ее жалко.

Протиснувшись между Белкой и Ежевикой, он положил перед глашатаем сверток с травами.

— Вот, — буркнул он. — Травы путников. Съешь нее и как следует отдохни.

— Спасибо, Воробей.

— Вот ты где, Ежевика, а я повсюду тебя ищу! — раздался бас Крутобока, и крупный кот в два прыжка очутился возле кучи. — Огнезвезд поручил мне вы поднять обязанности глашатая, пока тебя не будет. Вот хотел посоветоваться с тобой насчет пограничных патрулей.

— Конечно, — с готовностью отозвался Ежевика, поспешно проглатывая травы. — Что тебя интересует?

— Видишь ли, мне кажется, некоторые коты все еще тревожатся насчет племени Ветра...

Голоса Крутобока и Ежевики стихли в отдалении. Воробей повернулся, чтобы направиться в свою палатку, но Белка его остановила.

— Воробей, я хотела бы поговорить с тобой...

— Нам не о чем разговаривать, — резко ответил он.

«И я не желаю знать, что ты хочешь мне сказать!»

Резко обогнув воительницу, которую еще совсем недавно любил как мать, он вернулся в свою палатку. На душе было пусто, словно у него в груди открылась зияющая яма. Слишком долго он верил в то, что пророчество обещает ему великую судьбу и делает особенным, а теперь ему предстояло до конца дней оставаться обычным целителем.

«Кто же все-таки наша мать? И что с ней стало?»

Хуже всего было ощущение собственной беспомощности.

Впервые от Воробья ничто не зависело, и он ничего не мог с этим поделать. Злой и расстроенный, он начал протискиваться в пещеру сквозь заросли ежевики. Разумеется, он тут же запутался в колючих ветках, расцарапал нос и набрал полную шерсть колючек. Не выдержав, Воробей громко взвыл от бешенства и досады.

— Воробей! — со всех лап бросилась к нему Листвичка. — Стой спокойно, не шевелись. Сейчас я тебя распутаю.

— Все в порядке! — проворчал слепой кот. Он никогда не запутывался в ежевике — даже когда был несмышленым котенком! Рванувшись, Воробей вырвался на свободу, оставив на колючих ветках клочья серой шерсти.

Ты здоров? — взволнованно спросила Листвичка. — Великие предки, да у тебя нос в крови! Пoстой, я сейчас принесу паутину.